Ирина Владимировна проснулась, разбуженная стонами внучки, которой снился страшный сон. И так было уже на протяжении недели — ровно с момента возвращения ее матери. В скором времени она снова придет, чтобы просить прощения у дочки. Но что можно придумать в свое оправдание, когда не виделся с ребенком целых 16 лет? Вот и снятся Римме кошмары в предвкушении встречи.
Риммочка, проснись. Ты часом не прихворала?
Ирина Владимировна вставила внучке градусник, присела на краешек кровати и стала вспоминать о прошедших годах. Она воспитала ее, словно дочку. Сейчас ей уже почти восемнадцать. Старушка души не чает в девушке. Пусть хоть три мамаши явятся — она не отдаст им девочку.
Риммочка, может воды тебе принести?
Не нужно, я еще посплю.
Ирина Владимировна выключила свет и пошла к себе. Но ей уже не спалось — стали накатывать воспоминания. Своей семьи у нее не было. Единственные родственники — это сестра с дочерью.
Племянница выросла избалованной и уже в юности она выкидывала коники. Могла прийти домой подвыпившей. Сестра только плакала, а Ирина Владимировна пыталась образумить племянницу. Та лишь хныкала:
Тетя Ира, не нужно мне голову морочить, она и так раскалывается, — и просила дать ей опохмелиться.
Катька! Да как тебя совесть не мучает? Что тебя ждет в будущем?
Но та лишь хохотала и шла спать. Однажды Ирине Владимировне позвонила рыдающая сестра:
Ира, Катька пропала! Не знаю, где ее искать!
Ирина Владимировна взяла отпуск и поехала на помощь. Нашли племянницу они через неделю. Она была в притоне. Так как ей на тот момент было уже 18 лет, то насильно ее вернуть не получилось. В скором времени сестра Ирины Владимировны похудела, издергалась — дочка доводила.
Спустя какое-то время Катька принесла в дом пищащий кулек — в нем была крошка-Римма. Она была худенькой, в опрелостях. Кричала, словно ее резали. После этого неблагополучная мамаша убежала, оставив после себя лишь записку: “Это Римма. Тут документы. Ей 5 месяцев, но она мне надоела. Делай с ней, что хочешь. Меня искать не нужно.”
Как я буду жить с крохой? Я же работаю! — билась в истерике сестра.
Ничего — выживешь. Увольняйся, я привезу тебе заначку. На первое время хватит. Потом буду с зарплаты деньги перечислять.
Так и поступили. Только скоро нагрянула новая беда — после сдачи анализов выяснили, что у сестры рак. Она переписала все свое имущество на Ирину Владимировну. И права на ребенка передала. Дочери в завещании не было — она даже на похороны не явилась.
Вот так заботы о малышке легли на плечи одинокой женщины.
Городскую квартиру она сдавала, а не деньги они с девочкой выживали. После переезда в село Ирина Владимировна пошла работать. И Римма стала единственной отрадой для нее. Когда повсеместно распространился интернет, до Ирины Владимировны дошли слухи, что Катька ведет неблагополучный образ жизни, пару раз попадала в тюрьму, постоянного места жительства нет.
Девочка ничего не спрашивала о матери — слухи до нее и так доходили. Сперва она стыдилась матери, а потом решилась написать ей в соцсетях. Та даже ответила и сообщила, что приедет повидаться. И теперь девочка жила в ожидании встречи с мамой.
Приехала Катерина рано с утра. Скромно одетая, а на лице остались следы всей неблагополучно прожитой жизни. Хотя ей всего сорок…Ни зубов, помятая, морщинистая. Римма при встрече была в шоке от увиденного. Катя произнесла: “Ну здравствуй!” и попыталась неловко приобнять дочку. Все вместе они отправились на кухню. С собой у Катерины была лишь небольшая сумочка — значит, она приехала к дочери с пустыми руками. В итоге возникла пауза — что же скажет мать дочери. Попросит ли прощения?
Прости меня, доча, ну что уж там! — сообщила Катька дочке, не глядя в глаза. Вот в этом и заключалось все ее прощение. Римма ничего не ответила — только кивнула. Вот и вся их беседа.
Разговаривать изначально было не о чем. Обычные ничего не значащие фразы: “Как жизнь?” — “Хорошо.” Римма старалась молчать и глядела на мать обезумевшими глазами — она не понимала, как эта опустившаяся женщина могла ее родить. Чуть погодя Катерина произнесла:
Тетя Ира, давайте пойдем прогуляемся — поговорить хочу с вами.
Выйдя во двор Катя говорит:
Тетя Ира, я всю жизнь испытывала трудности. И теперь тоже. Если бы меня никто не позвал, то я бы и сама приехала. Мне же что-то положено? Я думаю, что в любом случае. Я же старалась не мешать вам на протяжении семнадцати лет. Давайте решим все по справедливости. Могу взять деньгами третью часть от квартиры — и разойдемся.
Ирина Владимировна пошла в дом и вынесла документы, показала, что ей ничего не положено по закону. Дала ей пять тысяч рублей и сказала:
Беги отсюда, убогая. Это тебе, чтобы добралась домой. И постарайся сделать так, чтобы никто из села тебя не видел. А то стыда не оберешься.
Катька выхватила деньги и пошла восвояси несолоно хлебавши, изрыгая проклятия. Еще и судиться грозилась. Римма пошла в свою комнату, прилегла на кровать, плакала. Ирина Владимировна стала жалеть ее, гладить по голове и спрашивать:
Девочка моя, чего ты расстроилась? Ты обиделась или мать жалко?
Что ты, бабуля, я просто думаю, как же замечательно, что ты меня вырастила. Представляешь, как бы сложилась моя жизнь, если бы я осталась с ней? Что бы я делала? Что бы из меня выросло? Я так рада, что ты у меня есть…