В каждом классе, обычно есть «козел отпущения», на которого сыплются все шишки в виде розыгрышей одноклассников (часто достаточно жестоких),
насмешки одноклассниц и учителей. Такие изгои, как правило, сидят на первой парте, чтобы меньше видеть своих обидчиков, и мечтают только об одном, когда закончатся уроки и они смогут улизнуть домой, прокравшись мимо поджидающих его в школьном дворе все тех же одноклассников и сверстников из других классов.
Был такой и у нас. Дима имел неприглядную внешность, у него всегда были проблемы со стоматологией, и, когда меня посадили рядом с ним, я сбежала буквально на втором уроке за другую парту, и ни под какими угрозами не стала пересаживаться обратно, настолько меня впечатлила вонь гнилых зубов.
На переменах его доставали всем возможным способами, а в девятом классе, когда он вдруг решился предложить дружбу одной из девочек, та долго хохотала, рассказала об этом всему классу, и тогда смеялись все, а шуточки и подковырки посыпались на Диму с новой силой.
И вот – десятилетний юбилей выпуска. Мы уже собрались, когда в ресторан зашел мужчина в смокинге. Непринужденно всем улыбаясь голливудской улыбкой, он извинился за опоздание:
— Простите великодушно, процесс затянулся, не мог бросить клиента!
Все притихли, с трудом понимая, что это – тот самый Дима, который вытерпел столько всяких унижений от нас во время школы.
А Дима, взяв бразды правления в свои руки, попросил всех наполнить бокалы и произнес тост, даже не тост, а настоящую речь за наши школьные годы и время, которое так быстро пролетело.
Когда он через какое-то время галантно пригласил меня на танец, я уловила запах дорогого парфума, а пока мы танцевали, Дима рассказал, что заведует адвокатской конторой, и подарил мне визитку:
— Если вдруг что-то понадобится, звони, не стесняйся!
Я не удержалась, и спросила, не обижается ли он на меня за тот демарш, когда я сбежала на другую парту, и, если не участвовала в насмешках над ним, но молчаливо наблюдала за тем, что происходило.
Дима улыбнулся:
— Нет, что ты, я уже забыл об этом! Жаль, что мы собрались только через десять лет, хотелось бы чаще встречаться.
Потом он сказал об этом за столом, и на всех, как и на меня, его слова произвели большое впечатление. Дима совершенно не вспоминал старые школьные обиды, и действительно рад был всех нас видеть.
