Когда я увидела по телевизору историю маленькой девочки Сони и то, что ее уже не один раз возвращали приемные семьи обратно в приют, у меня заболело сердце. Я поняла, что я просто обязана забрать этого ребенка. Я была уверена, что именно я смогу дать ей достаточно любви и внимания и никогда, ни при каких обстоятельствах ее не брошу. У меня было двое своих детей, супруг, но сердце полно любви, которой я могла бы поделиться.
Мы с мужем приехали в детдом на следующий же день, там увидели Соню. Невысокого роста, с двумя косичками, длинные волосы овсяного цвета и большие зеленые глаза. Лицо, как у ангелочка. Я сразу же ее обняла, а она не стала сопротивляться и даже улыбнулась мне в ответ. В тот же день мы забрали ее домой и быстро оформили документы. Я смотрела на спящую Соню, умилялась ею и не могла понять, почему такое чудо так обижали, ведь она столь безобидна и так мила.
Соне было 13 лет и я еще даже не осознавала, что приютила настоящего монстра дома. Все началось с вопроса моих детей Соне, какие она любит игры играть. На что она ответила, что любит игры разума, играть с разумом других людей. Мы тогда засмеялись, восприняли как шутку, но выражение лица Сони не показывало, действительно ли это была шутка. Со следующего дня все началось.
Начали пропадать в доме все вещи, никто не понимал, где они. А Соня тоже играла роль, якобы не понимает. Мы искали всей семьей, а потом все находили у Сони под кроватью, да только вещи были порваны, разбиты. Он смотрела на меня и смеялась мне в лицо, говорила, что это такая забавная игра. Я злилась, но не позволяла злости выбираться наружу. Я же понимала, что она просто обиженный ребенок, которому не хватало любви.
Я запрещала ей водится в плохих компаниях, пить, курить, матерится, а она в тот же день исполняла все, что я ей запрещала. Я ее спрашивала, зачем она так себя ведет, а она отвечала, что ее смысл жизни — ненависть ко всему живому и что она всех бы поубивала, была бы ее воля. Стала водить ее к психологу, но как оказалось, ум Сони был настолько невероятным, что она даже психолога вводила в какое-то состояние шока. Никто не мог ее понять, сказать, что мне с ней делать.
Каждые выходные она устраивала нам истерики с самого утра. Все начиналось из прыжков на кровати, матов на всю квартиру, а потом она рвала все вещи, что мы ей покупали, кричала, что всех нас порешит и просто разносила в прах всю мебель по квартире. И поверьте, ни я, ни муж, ни разу на неё и руку не подняли. Она орала, кричала, визжала, дурела, шипела, прыгала, хватала нас за руки и выводила на злость, а потом с опьянением смеялась, как то исчадие ада, но мы старались быть невозмутимыми. У меня в душе была полная разруха, но я понимала, что это такой протест, так она выбрасывает боль за то, что ее предали, за то, что ее обижали.
Я всеми силами пыталась помочь этому бедному ребенку. Ну не была она монстром на самом деле, не была, просто раненной душой. У меня порой опускались руки, но я все-равно верила, что все будет хорошо, что мы найдем к ней подход.
Однажды после очередной ее истерики я тяжело заболела. Лежала в кровати, не могла даже встать. Она подошла и спросила меня.
-Мама, ты же меня ненавидишь? Сдашь меня в приют, правда?
-Нет, Соня, я тебя люблю, очень сильно. Ведь ты мой ребенок, я никогда тебя не брошу. Я знаю, что тебе больно внутри и всеми силами я пытаюсь разделить с тобой твою боль, чтобы тебе стало легче. Ты же моя доченька. — По щекам у нее скатилась слеза, зеленые как полевая трава глаза наполнились ангельской невинностью слез, она склонила голову мне на грудь и начала плакать так, как не плакала никогда.
-Прости меня, мама, прости. Теперь я верю, что ты всегда будешь со мной и никогда меня не бросишь.
Больше не было ни истерик, ни скандалов, мы стали счастливой семьей, а Соня навсегда осталась ангелом, о монстре забыли все.