— Я же так с тобой никогда не поступала, — говорила мне, своей пятидесятилетней дочке, моя мать, — я тебе всегда из последних сил помогала. Когда ты с Светой одна осталась я тебя приютила и всегда помогала дочку тебе растить.
Да и я, как могла помогала Светлане, но у меня не осталось никаких сил!
Понятное дело в словах матери была доля правды. Я с мужем развелась когда доченьке еще двух лет не было. Мы с мужем жили в его квартире, поэтому после развода я переехала к матери. Мы тогда целый год с ней жили на шее матери.
Однако я тогда взяла на себе полностью ведение домашнего хозяйства. Но все это время мать попрекала ежедневно меня куском хлеба, если я не соглашалась с ней, в каком-то вопросе:
— Ты живешь в моей квартире и ешь мой хлеб, поэтому будешь делать так, как я скажу, — частенько говорила мне родительница.
Я и сейчас удивляюсь тому, как у меня получилось выйти второй раз замуж. Когда я встретила своего нынешнего мужа дочке было пять лет. Мы с супругом не родили общего ребенка, так как у него от первого брака есть сын, который на год младше моей Светланы. Дочка моя росла очень проблемным ребенком.
— Света такая потому, что ей приходится жить с неродным отцом, — говорила мне мать.
Я не понимала в чем проблема, так как мой супруг за всю нашу совместную жизнь дочке слова плохого не сказал и всегда заботился о ней, как о родном ребенке.
— Никакой отчим не заменит ребенку родного отца, — упрекала меня родительница.
Дочка с трудом закончила школу, уже в старших классах нам приходилось из таких ее передряг вытаскивать, что вспоминать страшно. Мы с мужем без лишних слов оплатили ее учебу в том институте, который она сама выбрала, но она его через год бросила, так как вроде как замуж вышла, правда без штампа в паспорте.
— С моим сыном таких проблем нет, — вздыхал муж, — будем надеяться, что она успокоиться.
Однако Света и не думала успокаиваться. Уже через три года она вернулась домой с новорожденным ребенком на руках, а через год она в очередной раз отправилась замуж, а внука оставила нам.
— Мой муж не хочет воспитывать чужого ребенка, а поэтому воспитанием внука придется заниматься тебе, — заявила мне тогда Светлана.
Помимо стыда, за дочкино поведение на меня навалились новые проблемы. Все на работе очень удивились, когда я начала просить дать мне отпуск по уходу за ребенком. Через два года малыш пошел в детский сад, он меня и моего супруга называл мамой и папой.
— Ну внучка же навещает сына, — говорила мне моя мать.
О том, что мой супруг по сути моему внуку никто, моя родительница забыла, так как было удобно считать, что дед все обязан. Ну да Светлана приходила к сыну два раза в год: на день рождения и перед Новым годом.
Светлана вернулась, когда внуку исполнилось четыре.
— Я с мужем развожусь, а поэтому у тебя пока поживу, — сказала мне она, — а мальчик может пока у вас в комнате поспать.
— Мальчик! — у меня сдали нервы, — это мальчик твой сын!
— Ну сдай его в детский дом, мне плевать, — ответила мне дочка.
Мне нужно было еще тогда Светлану выгнать из нашего дома поганой метлой, но я не смогла. Она нигде не работала, даже не пыталась устроиться.
— У тебя супруг святой, если терпит все ее выходки, — говорили мне мои подруги.
— Она твоя дочь и это ты ее такой сделала, — корила меня мать.
Чуть больше месяца тому назад у меня не выдержали дочкиного хамства нервы, и мы с мужем выставили Светлану на улицу. Она прописана у бабушки. Почему мы раньше так не сделали? Да мы просто очень боялись с супругом, что Светлана заберет у нас внука, да и не хотели выносить сор из избы, поэтому и в органы опеки не обращались.
— Ну что она внука не забирает? — спрашивали у меня мои подруги.
— Ну конечно не забрала, так как он ей не нужен, она так часто с ним виделась, что внук ее Светой называет. Сейчас мы подали заявление на лишении дочки родительских прав. Супруг сказал, что после этого мы внука официально усыновим.
— Я же так с тобой не поступила, — говорила мне мать, ты думаешь мне с тобой легко было. Я тебя из последних сил тянула. Да внучка живет у меня, я же не могу ее выгнать, но и тянуть ее на свою пенсию мне очень накладно. Ты не можешь так поступить с собственным ребенком!
А я могу, очень даже могу, об одном только жалею, что слишком поздно я это сделала!
