Видите ли ему теперь жить негде! Отовсюду поперли и он теперь ко мне пришел со словами: “Привет, доча, я же тебя в свое время кормил, теперь ты должна приютить меня, хотя бы во имя нашей с твоей матерью любви!”, — говорит мне Полина, — понятное дело, что я его и на порог не стала пускать, так он в суд подался, чтобы свою часть наследства отсудить.
На сегодняшний день Полине уже 45 лет. Пару лет назад не стало ее матери, а от нее она унаследовала маленький дом в провинции. У женщины и семья есть, и дочка взрослая. Но тут пришел к ней папаша, который был виновником того, что она росла в злыднях.
Константин не мой родной папа, — продолжила она свой рассказ, — с настоящим отцом мать развелась, когда я еще малышкой была. Куда он после запропастился — неизвестно. Мы с бабулей жили хорошо, да и с дедулей тоже. Как раз в том доме, который мне мать завещала.
Нормально-то мы жили ровно до того момента, пока бабка с дедом не померли. На тот момент мне было 12 лет. А когда родителей не стало, мать ее решила заняться своей личной жизнью и стала приводить в дом мужчин. Один из них насовсем и остался.
С тех пор мое детство закончилось. Хоть меня никто и не бил, не обижал, только все было очень печально.
Это твой отец, — сообщила Полине мамка, — будешь так его называть.
Он теперь с нами поживет.
Только называть папкой чужого мужика — это же нонсенс. Кроме того, по указанию. Ведь он просто пришлый с улицы мужчина. Здрасьте-нате — отец!
Он на тебя деньги тратить, кормит, поит! Ты должна его уважать! Ты чего еще ужин не подогрела ему, пока я с работы не пришла?
Мать тоже ходила на работу, — говорит Полина, — только сожитель ее немного больше зарабатывал и его буквально распирало от гордости.
А еще он не забывал каждый раз уточнять, что он взял женщину с ребенком, растит меня, а я, видите ли, неблагодарная. То двор недостаточно часто мету, то огород некопаный. А могу и просто не так глянуть на него. Мать? А что мать…она за штанами бегала, с умилением глядя в его глаза, да на меня покрикивая.
В школе Полина стала заниматься хуже, потому что за домашними делами уроками заниматься некогда было. На ней и стирка была, и готовка, и уборка.
А Костя этот, который жил с нами, потому что без мужика никак в доме, просто пролеживал все свободное время на кровати и смотрел телек. Да еще претензии ко мне предъявлял.
У этого Кости где-то рос сын без него, по этому поводу он горько сожалел — алименты платить приходилось. Да чужого ребенка — меня, кормить. Расписаться с матерью они так и не захотели.
Как только подвернулась возможность, я сразу же сбежала.
Устроилась в общежитие да подрабатывала по возможности.
А мы окончили ремонт! — решила похвастаться мама перед Новым годом, когда Полина уже второй курс заканчивала. Все за деньги отца.
А что это у тебя сапоги прохудились?
Глупый вопрос она мне задала. Ведь тогда 90-е были на дворе, родители мне ничем не помогали.
Ну хорошо, — решил расщедриться Константин, — на тебе, на сапоги новые.
За все время это был первый и последний подарок, который она от него получила. Не стала отказываться — зимой в прохудившихся сапогах холодно.
И с тех пор Артем на протяжении всей жизни вспоминал об этих сапогах.
После окончания учебы Полина вышла замуж, в родные края они вернулись не сразу. Сперва помытарствовали по съемным квартирам.
Затем мать мужа умерла и они вернулись в ее квартиру. На тот момент Полина уже родила дочь.
Мать моя на тот момент уже была больна, у нее обнаружили рак, от которого мы ее долго лечили. Ну а как же — она же мать мне!
Сперва мама стала поправляться, а затем стало хуже. Протянула она всего пять лет. Отчим тогда сделал вывод:
К чему мне пожилая женщина да еще и с болячками!
С тех пор его и след простыл, — говорит Полина, — словно и не было его. Учитывая тот факт, что городишко наш небольшой, до меня дошли слухи, что он сошелся с какой-то женщиной. Мне тогда было некогда — я и работала, и за мамкой ухаживала. На похоронах отчима не было. Хотя до него известие донесли.
Умерла? Ну и что с того? Она мне никто. Никакой благодарности от этой семейки. Сколько им не делай добро, все равно волком на меня смотрели.
Наверное, с новой пассией он тоже жил без оформления отношений, — говорит Полина, долго работал, пока не вышел на пенсию. Никаких больше подробностей я не знаю о нем. И тут он — как гром среди ясного неба!
Я же отец твой, мы с твоей матерью столько лет вместе прожили, тебя вырастили, сапоги тебе купил, ремонт доделал, хоть что-то же там мое должно остаться?
Я еле удержала мужа, чтобы тот его с лестницы не спустил. Но бывший отчим пошел по судам. Даже взял в свидетельницы жену бывшую, которая подтверждала, что он сына своего не содержал, а все деньги на падчерицу тратил. И обеспечивал меня.
В суде он не выиграл. Дом Полина продала — не хотела находиться в тех стенах, от которых столько негативных эмоций. Только в городе до сих пор судачат: прогнала отца, а ему жить негде, ну и так далее.
Понятное дело, люди же должны о чем-то судачить. Поговорят-поговорят, да и забудут, — утешали Полину муж и подруги, — не думай о них. Просто выброси их из головы и все тут. Словно те сапожки им подаренные.
