Мое терпение лопнуло.
Достаточно! Мама, я не могу уже это больше терпеть! — стала орать не своим голосом Вера, стоя на кухне. Затем Коля услышал, как пахнет горелая пластмасса.
Он вбежал на кухню на крики супруги и заметил ,что там находилась еще и ее мать. У жены в руках была ручка от электрочайника. Рядом сидела теща и смотрела на него непонимающим взглядом.
Что стряслось снова? — спокойным тоном сказал Коля. Хотя и так все было понятно.
Смотри! Она снова поставила электрочайник на плиту и включила газовую конфорку. Ладно бы чайник сожгла, так она еще и пожар могла устроить. А если бы я не оказалась рядом?
Больше не могу это терпеть. Все. Хватит с меня. Я завтра же сдам ее в дом престарелых.
После этих слов теща глянула на дочку непонимающим взглядом и направилась к себе.
Ты же шутишь? — спросил Николай у супруги.
Абсолютно! — Вера все еще кричала. Я больше не могу терпеть ее выходки.
Придется терпеть ровно столько, сколько будет нужно. Ведь она — твоя мама! — Коля взял из рук жены чайник и сказал, что купит ей новый.
Не нужно меня успокаивать. — стала огрызаться супруга. — Мне уже давненько рекомендуют определить ее в дом престарелых. Но я не решалась — к тебе прислушивалась. Только теперь я буду действовать на свое усмотрение, пока она дом не сожгла и нам еще есть где жить.
Ничего страшного не случится…- спокойно продолжал Николай, — у каждого своя судьба. Просто будем теперь газ перед уходом закрывать. Так и будем жить.
Ты издеваешься? — Жена опять разоралась. — Не только ты, но и мать…хватит…не могу…все…
Ничего подобного. Она тебе самый родной человек. Ты обязана за ней присматривать. Просто она серьезно больна. Болезнь неизлечимая. Вполне вероятно, что и мы так кончим.
Я на такое не подписывалась. — не дала ему договорить Вера. — Ведь для таких, как она и придумали дома престарелых. Они облегчают жизнь родственникам больных. Я устала жить в постоянных тревогах. Я хочу спокойствия и имею на это полное право.
Даже не думай.
А что не так?
Я не позволю тебе так с ней поступить. Это наш крест. И нам его нести.
Можешь думать, что хочешь. Но я поступлю по своему. Я буду защищаться.
И тебя нисколько не смущает, что речь идет о твоей маме?
Мы будем к ней ездить. Ежемесячно. Там за ней будут присматривать, ухаживать, правильно лечить. Она будет только благодарна. Вот посмотришь. Здесь я нервная и злая, а там спокойные и вежливые люди. Я же на пределе. Все. Я взрослая и я решила.
Прекрасно.- внезапно согласился муж.
Ну наконец-то до тебя дошло, — с облегчением выдохнула Вера, — я сейчас же начну наводить справки…
Прекрасно, тогда я тоже уйду вместе с ней. Сегодня же.
Не поняла?
Я пойду поживу у брата, его родня как раз в отъезде, так что я там не помешаю.
Постой, о каком брате ты говоришь?
О Пашке…
Ааа…я поняла о чем ты. С чего это ты решил к нему наведаться? — все еще не осознавала Вера происходящего.
Если ты избавишься от тещи, то я уйду вместе с ней. — спокойно продолжал Коля. — Насовсем.
Ты в своем уме? — Жена потихоньку сползала на стул. — Ты решил меня бросить?Нет. Не тебя.
А о ком речь?
Я хочу бросить незнакомку, с которой жил до сих пор. Она задумала избавиться от своей матери, которая состарилась и теперь стала беспомощной. — Коля тоже сел. — Дело в том,
Вера, что я смог бы простить тебе все — грубость, равнодушие. Только не способность предать самого родного человека…этого я простить не смогу…никогда…
Ты что-то путаешь, — Вера чуть не плакала. — Это я от бессилия и усталости решилась на такой поступок…Мне кажется, что я схожу с ума…Я не могу больше терпеть выходки матери…Еще немного, и я сама превращусь в умалишенную старушку. Силы меня покидают вместе с разумом. Пожалей меня хоть ты. Не принуждай ухаживать за матерью, которая выжила из ума. Она же опасна для общества.
Неправда. Ты обманываешь сама себя. Ты хочешь облегчить себе жизнь. Раз ты с мамой так поступаешь, то и меня может ждать та же участь, и наших детей. К чему мне ждать этого? Я просто уйду заблаговременно…
Ты в своем уме? Зачем ты говоришь такие страшные вещи?
Если ты действительно вымоталась — съезди отдохни куда-то, я понимаю, что нервы нужно восстанавливать. Как и силы. Но нельзя выражать свою бесчеловечность. Это жестоко.
Если человечность есть в людях, то она есть, а если нет, то и не появится. Я хочу, чтобы ты хорошенько обо всем подумала и все взвесила. Иначе будешь жалеть о содеянном всю оставшуюся жизнь. Не стоит отдавать свою мать на попечение чужих людей, которые ей никем не являются. Мне уже сейчас стыдно.
Так как же мне быть? Продолжать терпеть все это? — грустным голосом спросила жена у Коли.
Как что? Доставай из серванта обычный чайник, ставь его на плиту и делай чай своей любимой мамочке, ведь она, кажись, собиралась чаю попить…
